Крупный японский военный порт Майдзуру несет в себе одну из трагичных страниц военной истории Японии, так же, как Тиран и его мемориал авиационных спецотрядов (Кагосима), города Хиросима, Нагасаки и юг острова Окинава.

История японских военнопленных (интернированных), нашла свое отражение в Музейном комплексе репатриантов Майдзуру.

В нем рассказывается о возвращении домой японских военнопленных, главным образом, с территории бывшего СССР. Музей репатриантов, музей «возвращенцев» - «Майдзуру Хикиагэ Кинэнкан» – боль японского народа.

На день капитуляции Японии 15 августа 1945 г. за рубежами страны находились миллионы солдат и офицеров. Японские источники говорят о цифре примерно в 6,6 миллионов человек, включая мирных жителей, оказавшихся по разным причинам за рубежом. Около 700 тысяч военнослужащих находились в Маньчжурии (Китай), и значительная часть этих войск была пленена Советским Союзом и перевезена на территорию страны-победителя.

Материалы Мемориала репатриантов в Майдзуру повествуют о возвращении японцев на родину. Те японцы, которые оказались в положении военнопленных в других (помимо СССР) странах, были достаточно быстро возвращены на родину. Однако, большая часть тех, кто попал в плен в Маньчжурии и Северной Корее, затем были надолго отправлены в СССР, в основном – в Сибирь и Дальний Восток, в том числе в такие удаленные места, как Норильск, Магадан, Николаевск-на-Амуре, Советская Гавань. Там они находились несколько лет и принудительно работали на лесоповалах, стройках и других промышленных и строительных объектах.

И сегодня россияне и жители других стран бывшего СССР ежедневно могут видеть своим глазами то, что во второй половине 40-х – начале 50-х годов 20-го века было построено японскими военнопленными. Самый яркий пример – это театр имени А.Навои в Ташкенте. Красивое здание, одна из главных городских достопримечательностей; на нем висит табличка, указывающая на то, что строительные работы выполняли японские военнопленные. К примеру, в Комсомольске-на-Амуре старая часть города представляет собой почти одинаковые двух- и трехэтажные здания, в которых стены покрашены в желтый, оранжевый, коричневый цвета. Эти дома тоже строили японские военнопленные. Примеров тому много, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, а также в Средней Азии. Соответственно, в этих местах сохранились и японские кладбища – несколько тысяч человек умерли во время нахождения на территории быв.СССР.

Постепенно японцев возвращали на Родину. Это возвращение растянулось на 7 лет, как указано в музее, – с сентября 1945 по ноябрь 1952 гг. Вернулось 664 тысячи человек (всего, а не только из СССР) – меньше, чем было взято в плен. Военнопленные прибывали в Японию кораблями. Одним из основных (а после 1950 г. – единственным) портом по приемке стал Майдзуру. Порт Майдзуру расположен в удобном заливе, защищенном от морских волн множеством мелких островов и полуостровов. В одной из бухт этого залива сохранен и частично восстановлен причал, к которому прибывали суда с репатриантами. Суда вмещали от 2000 до 4000 человек.

Рядом был оборудован временный комплексный пункт приема и регистрации; медицинский пункт; была налажена помощь с отправкой людей до родных мест по железной дороге (посадки на поезд многим приходилось ждать во временных пунктах по несколько дней).

Еще есть ряд цифр: 59 человек умерли, пока плыли на кораблях из портов Советского Союза в Майдзуру, а 360 – скончались, ожидая отправки на поездах домой, уже в пункте приема в Майдзуру. Выжив в тяжелых условиях плена, проведя годы в сибирских лагерях (зимой – до минус 50-ти, летом – комары, плюс – бараки, антисанитария, недоедание и пр.), некоторые не доживали всего несколько дней, часов до долгожданного момента возвращения в родной дом.

В Майдзуру, на этом причале, многих мужчин ждали и встречали их близкие. Были и такие женщины – жены, матери, - кто долго ждал своих сыновей и мужей на пристани, но так и не дожидался. Многие приходили сюда каждый день долгими месяцами. На фотографиях в музее запечатлены сцены встреч родственников, произошедшие после многих лет, почти десятилетий расставания. Японцы и японки обнимают друг друга, в объятиях прижимают голову к груди – делают то, что в обычной жизни почти никогда не позволяют себе. Прикосновения к лицу, телу даже близкого человека в присутствии других – в принципе, табу в Японии.

Среди экспонатов Мемориала – многочисленные предметы из советского прошлого, которыми владели японские военнопленные – махорка, металлическая коробка для папирос Алма-атинской фабрики, бланк личной карточки на русском языке, почтовая открытка, на которой сообщение написано по-японски, и др.

В Музее военнопленных Майдзуру даны подробные описания лагерной жизни. Из них понятно, что масса слов перекочевало в японский язык вместе с теми предметами и понятиями, которые они отражали, - «лагерь», «фуфайка», «портянки», «каша» и так далее. Целый пласт советской жизни стали записывать азбукой катакана…

Особое внимание приковано в музее не столько к тяжелым трудовым нагрузкам, чего можно было бы в принципе ожидать, а к таким аспектам лагерной жизни, как сибирские морозы, еда и гигиена. В какой-то степени такой фокус внимания понять можно: рабочими нагрузками, «нормами» в производстве (слово «норма» в японском языке так и будет звучать – «норума»), продолжительностью рабочего дня не удивишь ни старшее, ни молодое поколение японцев. Чего не сказать о еде, бане и температуре воздуха. Каша, бывшая основой лагерного питания, не нравится подавляющему большинству японцев и сегодня, даже если речь идет об относительно хорошем «исполнении» каши (особенно не нравятся сладкие каши и рисовые каши на молоке). Тем более она не могла им нравиться в той, лагерной «версии».

Подробно описывается в мемориальном комплексе и процесс мытья в лагерях. Условия помывки, существовавшие в советских лагерях, не устроили бы никого, но особенно остро этот вопрос стоял для японцев, привыкших с детства к очень горячей (как в японских горячих источниках) воде. Безусловно, в сибирских лагерях такой воды не было.

Несмотря на то, что годы, проведенные в советских лагерях, объективно не могли способствовать формированию у кого-либо из японцев хотя бы симпатии к СССР, многие японцы того поколения позже, спустя десятилетия, возвращались в те края уже в качестве туристов. Некоторые мужчины брали с собой своих жен и детей. Популярности среди японцев туров по Транссибирской железной дороге в конце 20-го – начале 21-го веков во многом способствовало и это труднообъяснимое притяжение сюда тех людей, кто оказался здесь когда-то не по своей воле.

В таких местах, как Музей репатриантов Майдзуру, особо остро ощущаешь и то, какая сложная история у сегодняшних российско-японских отношений, сколько всего трудного, трагичного, сколько боли пережито с обеих сторон. Тот факт, что слово «лагерь» есть дословно и в японском языке, вряд ли является положительным примером, но уж точно – пример глубокий, показывающий, пусть, и с не простой стороны степень исторической взаимосвязанности двух народов.