В эти дни лета 2020-го, наверное, нет в мире человека, кто бы не высказался по поводу «несчастного» коронавируса. Циркулирует и масса информации о том, как различные страны мира встретили эту «новую реальность», как с ней борются и сосуществуют. Нечего и говорить – и для меня лично коронавирус – это еще один фактор, через призму которого я воспринимаю «свою» Японию.

Каждый день вот уже шестой месяц подряд я начинаю с того, что (как, наверное, и многие другие) проверяю сводки новостей – сколько добавилось зараженных и «на каком мы месте в мире». Для меня «мы» здесь – это в равной степени и Россия, и Япония, где я сейчас живу, и которую люблю.

Как и многое другое в жизни, Япония воспринимает коронавирус с присущей только ей спецификой. Впрочем, думается, в той или иной степени специфика восприятия есть у представителей каждого народа. Что касается японцев, то, как и следовало бы ожидать, ключевые слова в их отношении к коронавирусу – это основательность, деловитость, серьезность, тревога, организованность. Главное же из этих слов – думается, «серьезность».

«Схема» - как стоять в лифте «с коронавирусом» - выполнена с японской аккуратностью и традиционной милой «детскостью»

Но начнем по порядку. Я лично услышал о загадочном вирусе из Уханя 21 января и, как и многие, не предал этому значения. Примерно до конца января малопонятные новости из Китая не сильно тревожили японцев несмотря на то, что Китай находится сравнительно близко и объем человеческих контактов между двумя странами очень велик (туристы из Китая – это несколько миллионов человек в год).

Изменения пришли, как я заметил, в самом начале февраля. Хорошо помню даже более точную дату начала, скажем так, «коронавирусной эпопеи» в Японии. Для меня этот день – 2 февраля. До этого дня я, предчувствуя что-то неладное, автоматически подкупал маски и сделал даже себе небольшой запас дома. До поры до времени они продавались свободно. В какой-то момент в городских аптеках Токио ввели ограничения и стали продавать по 1-2 упаковки в одни руки. Это произошло из-за спроса в Китае, где в те дни масок, напротив, не хватало, а китайские туристы еще могли посещать Японию (они и скупали).

2 февраля я уже не видел масок ни в одной из аптек Токио, куда заходил, хотя целенаправленно искал. И после это в мою жизнь в Японии коронавирус проник уже основательно. Следующий за этим днем рабочий день 3 февраля (понедельник) привнес уже служебную «составляющую» в это эпопею. По началу мало кто осознавал происходящее. Кто-то переоценивал, кто-то недооценивал опасности эпидемии; на этом фоне поползли разные слухи. Неразбериха царила везде – в головах русских, японцев, китайцев. Я, работая в какой-то степени на стыке этих трех культур, сполна «хлебнул» в те дни стресса, и та неделя, с 3 по 9 февраля 2020 года, запомнится как одна из самых сложных в моей рабочей карьере. Как говорят японцы, ни я, ни мы все, наверное, не понимали «где лево, где право».

На всё это наслоились неприятности с круизным судном и тотальным заражением пассажирами этого судна коронавирусом. Круизное судно и, признаемся, непоследовательные, неполноценные, половинчатые действия властей Японии в те дни стали для меня еще одним горьким воспоминанием февраля. Однако все еще коронавирус казался в Японии неким сторонним явлением, тем, что не должно коснуться самой Японии. До какого-то момента так и было. Количество «чисто японских» инфицированных (если исключить пассажиров круизного судна), было на первых порах совсем небольшим.

Тем временем, вслед за масками исчезли и туристы. В первую очередь, из Китая. Помню свои самые яркие мартовские впечатления: в Токио перестала быть слышна китайская речь! Токио вернулся в 90-е… Такого я не видел лет двадцать. В элитных универмагах «Такасимая» и «Мицукоси» вновь покупатели заговорили по-японски… Не скрою, грешен, в глубине души я, не то чтобы радовался, но находил в этом факте положительный эффект – дело не в Китае, просто степень наплыва вообще туристов в Токио и других городах Японии порой кажется устрашающей, и Япония перестает казаться Японией; даже услышал недавно подходящий японский термин для этой ситуации – «сверх-туризм», «овер-туризм».

Во второй половине марта, на фоне ощутимого роста числа заразившихся вирусом в Японии, Правительство страны, которое до этого долго раскачивалось в малопонятной нерешительности, наконец определилось с мерами. Час икс наступил 8 апреля. С этого дня в Токио, Осака, Фукуока и некоторых других крупнейших регионах Японии было введено «чрезвычайное положение». Сознательно закавычил этот термин. Ничего общего с настоящим ЧП, которые было объявлено, например, в Италии и Франции, японский вариант не имел, его можно назвать лишь «софт-версией».

Трудно сказать, правильно ли было делать именно так: не требовать, не запрещать, а «просить» население и организации максимально ограничить всякую активность. Наверное, самый верный критерий – результаты. Япония сделала ставку не на силу указов сверху, а на свои традиционные сильные стороны – высочайшую сознательность, дисциплину и (в хорошем смысле) покорность народа.

Даже на подходе к храму (Касима Дзиндзя, преф.Ибараки) нарисовано, как кому стоять в очереди…

Трудно пока сказать, являются ли эти итоги, что мы видим сейчас, окончательными или нет – ведь нам «обещают» вторую и последующие волны коронавируса, но уже понятно, что благодаря принятым (и мягким, в целом) мерам стране удалось сохранить главное, о чем особенно беспокоились власти в марте, а именно: функционирование национальной системы здравоохранения. Попросту говоря, речь шла о том, хватит ли в больницах страны койко-мест для всех больных, если страна столкнется со взрывным ростом. К счастью, этого не произошло.

Япония вообще, скажем так, с честью вышла из «первой волны». 17 тысяч зараженных (и те уже почти вылечились на момент написания этих строк 22 июня 2020 г.), и это при населении в 126 миллионов человек. По количеству смертей от коронавируса Япония, слышал, занимает последнее (то есть, лучшее) место среди стран большой Семерки.

Отмечу также, что, на мой непрофессиональный взгляд, в какой-то степени «жертв» в Японии могло бы быть даже меньше, если бы не структура населения японцев с большой и растущей долей возрастных категорий. Немалая часть заразившихся пришлась на дома престарелых, где сконцентрированы самые подверженные риску заражения пожилые люди. Таких случаев кластерного заражения было несколько. Другая категория кластеров – различного рода развлекательные заведения, но это тема другого разговора. Ясно, что общее между ними – концентрация людей на ограниченном пространстве.

Вернемся к ЧП «по-японски», и поговорим о причинах японского успеха (говоря «успех», в очередной раз оговорюсь – в борьбе с «первой волной»). Правительство никому и ничего не запрещало делать. Оно просило и призывало к самоограничениям во всем, что может привести к распространению инфекции. В основном призывы свелись к следующему: (работодателям) организовать работу преимущественно на дому; (к населению) – ограничить «ненужные и несрочные» выходы из дома. Коронавирус породил немало устойчивых выражений в языке; также резко выросла популярность отдельных слов и выражений. Одно из таких слов в японском языке - 自粛 («дзисюку» / самоограничение). Частота его использования резко выросла.

И по этому факту можно судить о том, что в Японии стало основным инструментом, методом в борьбе против коронавируса – это, конечно, сознание людей. Любимое японское движение «снизу вверх» (а не сверху вниз), собственные сознательные действия без особых указаний от правительства помогли не допустить (пока?) серьезного распространения заболевания. Никто не запрещал выходить из домов, не вводил QR-кодов, не патрулировал улицы и не выдавал пропуска для визита к родителям… Не хочу во всем безудержно хвалить Японию, но не могу не отметить: на этом фоне новости из родной России воспринимались порой как будто с другой планеты; казалось, что в России власть борется не с коронавирусом, а с собственным народом.

Говоря об эффективности обращения правительства к работодателям, тоже надо отметить высокую степень понимания и сотрудничества с властями со стороны частных кругов страны. Люди в одночасье перешли на «работу-из-дома». Конечно, этот переход, как и везде, дался не просто и повлек за собой массу изменений в жизни общества, что, впрочем, характерно для всех стран.

Пустая Гиндза (апрель 2020)

Особенностями японской «версии» работы-из-дома я бы назвал следующие:
- Невиданные толчеи людей у станций метро в жилых районах города по будням;
- Почему-то бесконечные очереди в банки (как будто бы всем срочно понадобилось именно в дни коронавируса что-то делать со своими банковскими счетами) и, тоже по непонятным причинам, - в парикмахерские;
- Немыслимая для Японии картина: папа играет с ребенком в парке днем в будний день (а в «золотой век» роста японской экономики дети могли неделями не видеть своих пап – они дневали и ночевали на работе, вечерами пили с коллегами, в субботу ездили на гольф, а в воскресенье отсыпались);
- Исчезла из продажи мука – все (от «нечего делать»?) стали почему-то печь хлеб и булки;
- Пустые «кварталы-призраки» в офисных кварталах, таких как Нихомбаси, Симбаси, Оотэмати в Токио; закрыты ориентированные на иностранных туристов дорогие отели. Но самое сильное впечатление – закрытые ставни на всех без исключения сувенирных магазинах знаменитой улочки в районе Асакуса, ведущей от ворот КаминариМон к храму СэнСоДзи – «Мекке» иностранных туристов в Токио.
- Поезда синкансэн'а без единого пассажира – говорят, такие были: народ послушно никуда не ездил, а общественный транспорт в Японии так же послушно ни на день не приостанавливал работы.

Впрочем, не так все просто. 100%-ной работе-из-дома мешали некоторые типично японские факторы организации рабочего процесса, в первую очередь, такие архаизмы как факс и личная печать («ханко»). Напомню тем, кто забыл: в Японии, несмотря на стремительный прогресс IT, по прежнему удивительным образом процветает обмен бумажной документации, в том числе по факсу. И сообщу тем, кто не знал: в Японии роль личной подписи выполняет маленькая красная печать «ханко», которая есть у каждого взрослого жителя страны.

А в провинции страны, в отличие от Токио, там и безо всякого коронавируса даже в дневное время – часто бывает так пусто и тихо, что в ушах звенит (об этом многократно и в разных контекстах подчеркивал в различных материалах этого сайта). Да и с точки зрения «предложения» в японской провинции так часто приходилось видеть закрытые (то ли выходной, то ли вообще не работает) двери и окна кафе и ресторанов, что особого отличия эпохи коронавируса от «до-коронавируса» не заметишь.

Туризм в те недели в Японии практически находился на нулевом уровне. Можно было увидеть деревья сакура в цвету, и рядом не было привычных для Японии картин «созерцающих» сакура компаний (на самом деле, люди просто сидят и пьют под деревьями, и никакого «философского» созерцания с мудрыми изречениями там и близко нет…). Природа страны пребывала в полном одиночестве. Туризм никто не запрещал: работали большинство гостиниц, и, тем более, работал транспорт, но – еще раз – к японцам обратились с просьбой проявить «самоограничение», и люди услышали и в целом оставались дома – где-то с конца марта по начало июня. Конечно, какая-то активность все равно была, но это не сравнимо с тем, что происходит обычно.

Пустая Асакуса (апрель 2020)

Впрочем, на фоне общей высокой послушности общества имели места и «отдельные проявления» не очень большой сознательности. Многократно показывали по телевидению кадры съемки с вертолета автомобильного движения вдоль моря на участке от Камакура до Эносима – ближайшей к Токио зоне комфортного пляжного отдыха и серфинга (для купания море там, правда, грязновато). Несмотря на все призывы, туда выехало столько людей, что на узкой госдороге возникли пробки. Море кишело любителями серфинга. Особенно много было их в «золотую неделю» начала мая, хотя именно тогда власти особенно просили никуда не ездить. Бедные местные кооперативы работников туризма даже взмолились: «Пожалуйста, не приезжайте к нам сейчас. Давайте побудем дома в этот сложный период, а потом, когда станет лучше, мы вас сами позовем в гости!». Кончилось тем, что местные власти закрыли все платные парковки в регионе, и на автомобилях просто невозможно стало подобраться к морю. Закрытие парковок вообще стало действенным методом «борьбы с непослушными».

Забегая вперед, скажу, что в эти дни конца июня ездить в ту же Камакура-Эносима можно, хотя, честно говоря, статистика по коронавирусу в эти дни даже стала хуже, чем в дни самоограничения. Но – ограничения формально сняты, да и местные малые и средние предприятия тоже должны как-то зарабатывать, потому, мне кажется, они тоже стали закрывать глаза на статистику роста (и это, конечно, имеет место не только в префектуре Канагава, и вообще не только в Японии).

Говоря о призывах к населению, не могу не упомянуть мэра г.Токио г-жу Коикэ. Активная женщина -губернатор, стала весной 2020 г. настоящим героем теленовостей. Появлялась она при этом все время в разных по расцветке и дизайну масках. Вообще, среди японских политиков даже появилась мода: С.Абэ использует «бюджетные» куцые моющиеся маски, у Коикэ они цветастые, на пол-лица и как будто сшиты из отдельных лоскутков. Губернаторы префектур стали носить маски с гербами и символами своих регионов (у преф.Сидзуока – гора Фудзи и т.д.).

Возвращаясь к г-же Коикэ – понимаю, что для нее как для человека, отвечающего за огромный мегаполис, то были очень тяжелые дни, и, конечно, она, по все видимости, многое делала для города. С другое стороны, не выходят их памяти ее обращенные к жителям Токио реплики, которые, на мой взгляд, более напоминали речь преподавателя младших классов школы: «не надо собираться группами», «если будете гулять в парке, все равно одевайте масочку и не подходите близко к другим», «за покупками ходите, пожалуйста, не три раза в неделю, а один раз…» и тому подобное. Честно говоря, иногда это воспринималось мной как мелочная опека, но, порой кажется, что для японцев такой стиль и речь политиков привычны и «аллергии» не вызывают.

…Тем временем, к концу июня, в Токио, как и во всей стране, существенно ослабли введенные в марте – начале апреля всевозможные ограничения. Прибавилось количество пассажиров в общественном транспорте. Вновь «загудели» пивные-идзакая – здесь, по всей видимости, сказался отложенный спрос (люди «дорвались»). Зазвенели заведения с игровыми автоматами «патинко» и караокэ-клубы. И, как и следовало ожидать, увеличилось число инфицированных. Но что значит «увеличилось». Все равно, это цифры, отличающиеся от российских или, тем более, американских и бразильских, на несколько разрядов. 50-100 человек в день на весь токийский мегаполис – на фоне нескольких тысяч в, к примеру, Москве. Но и такие цифры вызывают у японцев большую тревогу, чем у россиян – цифры на два порядка выше. И вновь уже говорят о возможности повторного введения режима чрезвычайного положения. Если это случится, то, что касается больших компаний, где люди, как и в России, научились работать из дома, больших негативных последствий, думается, удастся избежать, но что касается средних и малых предприятий, особенно сферы общественного питания и услуг, - здесь банкротства будут.

Теперь надо отметить важный момент с точки зрения методологии. В Японии, в отличие от многих других стран не проводили и не проводят массового тестирования. Количество бессимптомных носителей коронавируса не известно, его можно лишь вообразить: почему бы, например, ему не быть не пара десятков, а – реально – несколько тысяч человек в день? Никто не знает, и это лишь добавляет страха у многих. Не совсем объяснимы и слабые действия государства в этой области. Особенно этот вывод настораживает в связи с тем, что стране вроде бы предстоит принять в следующем году перенесенные с нынешнего лета Олимпийские игры, и как Токио намерен организовать тотальный контроль, - мало понятно.

Олимпиада – отдельная и болезненная тема. Многие японцы мало верят в то, что она состоится и, по-моему, несмотря на гостеприимство, в данной ситуации желали бы, чтобы ее не было, даже в усеченном виде. В сложном положении находится правительство страны в связи с этим – с одной стороны, природная осторожность, осторожность «в квадрате» конкретно сейчас, в эти дни, в отношении въезда в страну вообще кого бы то ни было; с другой – понятное в политическом смысле этого слова желание принять Олимпиаду, плюс большие инвестиции, уже осуществленные, и обязательства, уже выданные… Олимпийские игры-2020 (название года не поменяется, даже если игры состоятся в 2021 году) – это еще один связанный с коронавирусом серьезный вызов и для официального Токио, и, я бы сказал, и для системы ценностей нации в целом.

Понятное дело, общество обеспокоено и тем, кто и как «поднимется» после кризиса, как страна будет жить «с коронавирусом», как сейчас принято говорить. Для меня эта тема особенно болезненна в связи с тем, что, как много раз отмечал, японская провинция с экономической точки зрения не живет, а выживает. На разных страницах сайта я помещал фотографии множества «акия» - брошенных домов, а также «городов-призраков» - длинных и пустых галерей, теперь уже можно сказать, в основном бывших магазинов у провинциальных станций; их еще называют городами закрытых ставень. В таких местах, где даже в субботу днем закрыты две трети заведений, и в былые-то времена думалось: а, что, вообще, это городок скорее жив, чем мертв, или наоборот? В таких местах, уверен, появится еще более закрытых уже навсегда ржавых жалюзи и ворот с проросшей травой вокруг. Коронавирус ударит по слабейшим экономическим «агентам».

Помимо упомянутых маленьких магазинов и кафе-ресторанов, всеобщую тревогу, конечно, вызывает сфера туризма. Япония здесь не уникальна – не меньше опасений, думается, в Италии или, скажем, Таиланде. Но в Японии есть отличия: ведь страна совсем недавно, 10-15 лет назад сделала ставку на развитие въездного туризма: увеличилось число объявлений на английском языках, худо-бедно стал развиваться интернет в общественных местах, появились туристические маршруты для иностранцев. Под въездной туризм перестроились многие гостиницы и традиционные рёкан'ы. И миллионы иностранцев поехали в Японию за «таинственной японскостью», плюс к этому, как теперь выясняется, в Японии не так уж всё и дорого, ну а с точки зрения комфорта, качества услуг и безопасности страна на одном из первых мест в мире.

Можно как угодно относиться к иностранным туристам (и я сам предпочитаю «созерцать» «японскость» в одиночестве, а не в окружении горластых китайцев или американцев), но нельзя не признать: благодаря деньгам, которые налево и направо тратят повсеместно в Японии иностранцы, выживают целые города. Иностранцы ездят туда, куда не ездят японцы (один из ярких примеров – далекая префектура Токусима на о.Сикоку), и не смотрят на ценники там, где японцы ужимаются в лишних тратах.

Поток въездного туризма рос в стране с 00-х годов почти в геометрической прогрессии. Теперь амбициозным планам страны принять 40-50-60 миллионов туристов из-за рубежа за год суждено сбыться не скоро, если вообще суждено – ведь, говорят, люди в целом станут меньше ездить «после» коронавируса. Сложные у меня чувства в связи с этим. Сейчас, когда я снова, как в 90-е, бывает, один такой, иностранец, еду в вагоне поезда, мне приятно – «моя» Япония вновь «только для японцев» (ну и меня)… С другой стороны – повторюсь, без иностранцев, в широком смысле этого слова, Японии и особенно, японской провинции, не выжить.

Будем, тем не менее, верить в лучшее – и для себя, и для нашей Японии! Будьте здоровы!