На крышах окинавских частных домов или рядом с домами можно часто видеть вот таких диковинных животных – ни то лев, ни то собака. Шиса（シーサー） - такой же символ Окинава, как, наверное, медведь в России. Скажу сразу, зверь – сказочный, «божественный» и в живой природе, скорее всего, не встречающийся. Однако в керамическом исполнении его увозят из Окинава, думаю, почти все.

Шиса можно встретить в самом разном ракурсе и с совершенно разными выражениями, так сказать, лица. Как правило, они грозные – наверное, чтобы отпугнуть врага. Вообще, шиса, скорее всего, выполняют для дома этакую «оборонительную», «защитную» функцию, раз уж они сидят, как правило, либо над входом в дом, либо рядом с ним. В шутливом исполнении же ликов – масса. Смеющиеся, подмигивающие, лежащие, закинув одну лапу на другую, а также (как на фото), поднимающие по два пальца в знаке «виктории»… Шиса, гибискус и каменная ограда – вот то, что многие японцы из «Большой» Японии представляют себе, когда им говорят об Окинава.

Кстати, традиционные дома с коричневой или оранжевой черепичной крышей и оградой, которую как будто бы тоже сложили из наклеенных друг на друга черепков, можно увидеть в тема-парке ИсигакиЯимаМура（石垣やいま村）.

Выше я писал об окинавской музыке. Хочется упомянуть и о традиционных окинавских танцах. Я не копался глубоко в их истории, а просто пошел вечером на шоу народных танцев, которое проходит ежедневно в специальном культурном центре на о.Исигаки. Мне показалось, что танцы здесь – продолжение музыки – неспешные, не очень яркие (в моем понимании), довольно медленные. Мне они больше напомнили пантомиму или же искусство жеста, нежели танец в привычном для европейской культуры смысле этого слова.

Движения просты, не имеют широкой «амплитуды», порой кажутся даже скованными; особых эмоций на лицах танцоров, вернее, танцовщиц, тоже не «написано». Тем не менее, видно, что через танец передается какая-то вполне конкретная жизненная ситуация, история. Танцуют в основном женщины. Одеты ярко; цвета одежды – что местные краски – голубые, красные, зеленые – тропические.

В танце активно используются различные предметы – нечто вроде букетов цветов, шляпы, даже весло для небольшой лодки… (Получилось что-то наподобие «танца девушки с веслом»). Заметил также, что танцующие женщины одеты были очень плотно, как «капуста» - что в российском понимании не соответствует местному жаркому климату.

Вообще, танцы и народная музыка на Окинава сопровождают жизнь довольно часто – чаще, нежели в других префектурах Японии. Есть даже – редкость для Японии – рестораны, где вечером музыканты (как правило, любители) исполняют народную музыку. В паре таких ресторанов был и я. В разгар вечера в таких местах исполнители музыки организуют и танец, причем с привлечением всех гостей, сидящих в зале. Тогда зал превращается в один большой «танц-пол»; впрочем, все это несложно – просто все повторяют простые движения исполнителя и организуют нечто вроде длинной танцевальной «змейки» вокруг столиков.

Еще раз подчеркну – Окинава – это, как и Хоккайдо, скажем так, новые японские земли. Окинава не всегда была Японией. В ее сложной истории был период, которая она входила в состав королевства Рюкю, а это с культурной точки зрения ближе к Китаю, нежели к Японии. К побережью Китая острова Яэяма расположены ближе, чем к «родному» острову Хонсю; вообще Китай связан с Окинава исторически множеством различных уз.

В частности, на острове Исигаки построен мемориал в память о китайцах, жизнь и судьба которых были так или иначе связаны с этими местами, – Тодзин-но-Хака（唐人墓）. Дело в том, что в 18-19 веках рядом с Исигаки проходили корабли, которые везли в США (Калифорнию) китайских рабочих, часть из которых оказалась на этом острове в результате конфликтов с судовладельцами и т.п.. Более сотни китайцев нашли здесь свою могилу.

Есть особенности и в вероисповедании местных жителей. Повсеместно на островах можно встретить своеобразные молельни – «утаки»（御嶽）.

Утаки – это, как правило, укромные места в лесу, на побережье, где проводятся местные религиозные обряды, индивидуальные молитвы. Это не храмы (вообще, не здания), а просто условно ограниченные какими-то естественными предметами (ветки, деревья, скалы, камни) маленькие участки свободного пространства. Утаки, несмотря на свою кажущуюся простоту и отсутствие каких-либо обычных атрибутов молелен, являются священными местами для местных жителей, и все туристические путеводители просят посторонних туда не заходить. Наверное, с точки зрения классификации религий, всё это является местным направлением синтоизма, но, по крайней мере, обычных храмов – буддистских ли, синтоистских ли, - на островах Яэяма и Мияко я не видел (кстати, и на Хоккайдо их крайне мало).

…Данное эссе получается лишенным какой-либо сквозной темы; тем не менее, расскажу еще о двух совершенно разных фрагментах новейшей истории Окинава, точнее, о.Исигаки. Первое – это победы в 70-е годы 20-го века на ринге легендарного боксера по имени Гусикэн Йоко（具志堅用高）, который был родом из Исигаки. К слову, кажущаяся нетипичной для японского языка фамилия Гусикэн, на самом деле, типично окинавская, и людей с такой фамилией на островах много и сегодня.

Окинавский «Мохаммед Али» побеждал и на мировом любительском уровне и позже, став профессионалом. Родился он в 1955 г., еще в оккупированной Америкой Окинава, а яркие победы пришли вскоре после возвращения Америкой этой 47-ой префектуры Японии в 1972 г.; Гусикэн стал чемпионом мира среди профессионалов в своем весе в 1976 г. Тем более ценны и символичны были его победы для только что обретшей независимость Окинава. Нужно видеть, скоро радости и гордости было в лицах жителей, когда они встречали его после победы дома. Без преувеличения – весь город (остров!) вышел на улицы.

Фотографии, где запечатлено его триумфальное возвращение домой на Исигаки в ранге чемпиона мира, можно увидеть в краеведческом музее г.Исигаки, куда я тоже заглянул. Фотографии 70-х годов уникальны и тем, что на них можно увидеть Японию с правосторонним движением!

Избавление от оккупации США официально пришло на Окинава в 1972 г., но движение стало по-японски левосторонним лишь в 1978 г. 30 июля 1978 г., в один день, был осуществлен этот непростой в техническом и психологическом отношении шаг, и в память о том дне центральная площадь г.Исигаки, где и сейчас, и, видимо, тогда тоже движение было наиболее интенсивно (в масштабах Исигаки, конечно), стало называться «Площадь 730»（なな・さん・まる） (730 = 7/30 = 30 июля). Накануне в 22 часа движение на острове было полностью запрещено, а в 6 часов утра 30 июля – восстановлено уже по новым правилам. За 8 часов были полностью перевешены дорожные знаки, и машины поехали по левой стороне дороги, теперь уже – по всей Японии.