Главный город префектуры Хёго – Кобэ （神戸） – известен в мире и в России значительно больше, нежели название самой префектуры. Честно говоря, в Хёго я посетил немного городов (кроме Кобэ, на момент начала работы над этой серией, – Химэдзи, Акаси и Такасаго – завод турбин), и остальная часть этого довольно большого региона стала для меня одним из последующих пунктов путешествий по Японии. Но и Кобэ сам по себе – один из самых интересных и непохожих на другие городов Японии, достойный того, чтобы о нем рассказать отдельно.

Кобэ хорошо известен хотя бы по названию знаменитого стейка из говядины местного производства, и об это тоже хотелось бы сказать несколько слов, но сначала – о двух главных особенностях города Кобэ. Во-первых, Кобэ – это один из крупнейших портов страны, и, во-вторых, Кобэ (наряду с Йокохама, Нагасаки и Хакодатэ) одним из первых принял у себя иностранную культуру.

В качестве первых иллюстраций я поместил фотографии, сделанные мной в районе Китано （北野）, - историческом центре Кобэ. Это был прекрасный февральский день. Зима в тихоокеанских регионах Японии вообще приятное время года: много солнечных дней (больше, чем летом) и температура от 10 до 15 градусов тепла – очень комфортно.

В районе Китано располагались дома иностранцев, которые приезжали в Японию в прошлые века и оставались по разным причинам на постоянное жительство. Такой же район есть, к примеру, и в г.Йокохама (Яматэ). Как известно, до того, как в середине 19-го века началась индустриализация, Япония была отсталой в экономическом плане страной; то, в чем она стала остро нуждаться в тот период, - это, главным образом, техническая инженерная мысль, наука. Своих носителей этого интеллектуального капитала до 19 века в стране было мало, и потому эту нишу заполняли иностранцы.

В эпоху мореплавания прибывающие в страну иностранцы оседали в первую очередь в тех же городах-портах, куда прибывали. Так, недалеко от порта Кобэ появился и этот квартал, в котором жили люди, называемые японцами «идзин» (異人) – буквально, «другие люди», «иные люди», «отличающиеся (от стандарта) люди». Морфология слова «идзин» четко показывает, кем были тогда иностранцы для японцев. Именно «идзин’ы», а не «гайдзин’ы» («гайдзин» (外人) – иностранец, буквально, «человек извне») несли в Японию западные стандарты строительства, моду на европейские платья, ножи и вилки, стулья и кресла-качалки, а также идеалы демократии и рыночных отношений.

Насколько я знаю, слово «гайдзин» (иностранец) стало активнее использоваться позже, а те люди назывались «идзин’ами» потому, что несли иную (отличную от собственной) культуру. Тот факт, что они пришли «извне» (из другой страны) был вторичен, а первичным было то, что они были «иными» (внешне, внутренне).

«Идзин’ы» работали инженерами, учителями, медиками; создавали первые в Японии индустриальные объекты. Большинство «индзин’ов» были, конечно, из самых развитых на тот момент стран – Великобритании, Германии, Франции, США. К сожалению, упоминаний имен россиян в таких местах компактного проживания иностранцев в Японии почти нет (а там где есть, как в г.Симода на полуострове Идзу или в православном храме Хакодатэ, - там я об этом специально рассказываю). Хотя это не совсем так. В нескольких домах-музеях в Китано я с большим удивлением для себя обнаружил висящие на стенах картины с изображением типичных российских пейзажей и с подписанными именами российских художников – см. на снимках – В.Кудрин, Н.В.Овечкин (но почему-то в фамилии Овечкин вместо буквы «в» стоит большой твердый знак…).